hasid

Вся страна в курсе, какие баталии разворачиваются вокруг сноса московских пятиэтажек. Гораздо меньше внимания уделяется проблемам Подмосковья – а их там тоже хватает. Давно хотел рассказать об одной из них – а тут как раз наткнулся на материал на эту тему. Публикация в губернаторской газете "Подмосковье сегодня", мягко говоря, неоднозначна. А тема острая. И о таких острых вопросах довольно часто говорят и пишут как раз в подобном ключе – а потому нет повода не обсудить.

Итак, сначала общее. Московская область активно застраивается, на наших глазах растут новые микрорайоны и города. И только отдельные территории по тем или иным причинам приходят в запустение.

Во многих районах Подмосковья сохранились старые усадьбы. Сейчас некоторые из них привели в порядок, другие, опять же, по разным причинам, были заброшены. Как правило, если усадьба имеет историческую ценность, статус памятника архитектуры, ею хоть как-то занимаются. Вспомнить хотя бы Архангельское, которое, несмотря на идущие там битвы за территорию, реставрируют и облагораживают. Но то объект культурного наследия. А в том же Красногорском районе есть Опалиха-Алексеевское, бывшая усадьба Николевых-Юсуповых. И у нее совсем другая история, которая и рассказывается в "Подмосковье сегодня".
( Collapse )

Почему погибла колония викингов в Гренландии? Ранее в этом винили изменение климата (похолодание). Новые данные говорят о множестве других факторов. Овцы съели растительность острова, викинги продолжили уничтожение пастбищ широким использованием дёрна в быту. Правили общиной священники — они использовали экспортную выручку на сверхпотребление и украшение церквей, а не на дефицитные древесину и железо. Наконец, викинги из-за консерватизма не использовали навыки выживания автохтонов — инуитов: не ловили рыбу и китов, не делали каяки.



Те немногочисленные лодки, которые были в распоряжении власти церковников, использовались, чтобы снаряжать охотничьи экспедиции в Нордсету. Трофеи, привозимые оттуда — бивни моржей и живые белые медведи, — являлись ценным экспортным товаром, который можно было обменять на столь необходимые Гренландии церковные колокола и роскошные облачения. У вождей имелись два мотива держать большие стада, которые вытаптывали пастбища и приводили к почвенной эрозии: шерсть была ещё одним важным пунктом в списке гренландских экспортных товаров, которыми расплачивались за импорт; а независимых фермеров на вытоптанных пастбищах можно было лишить независимости и превратить в арендаторов, тем самым пополнив ряды своих сторонников на случай конфликта с другим вождем.

Существовало множество способов повысить благосостояние гренландской колонии — например, импортировать больше железа и меньше предметов роскоши, отправлять больше экспедиций в Маркланд за строевым лесом и железом, научиться у инуитов приёмам охоты и скопировать (или придумать свои) каяки и умьяки. Но все эти нововведения могли поставить под угрозу власть, престиж и личные интересы вождей. В жёстко контролируемой гренландской колонии, обитатели которой сильно зависели друг от друга, вожди имели возможность пресекать любые попытки внедрения подобных нововведений.

Активных россиян в обществе 40%, инертных — 37%. 56% россиян на первое место ставят личное благополучие, и только 36% — благополучие государства. Российское общество — крайне индивидуалистическое, где граждане все силы тратят на решение проблем выживания своей семьи. Этот тип индивидуализма способствует усилению как межличностного, так и институционального недоверия.



Данная тенденция способствовала формированию в современном российском обществе нового типа индивидуализма, в котором высокий уровень автономии по отношению к социуму и его институтам сочетается с противопоставлением им собственных правил, норм и ценностей. По справедливому замечанию В.В.Петухова, «российский индивидуализм — это индивидуализм людей, столкнувшихся с тяжелыми проблемами выживания, поэтому он и не дает пока импульсов к различным формам гражданской и профессиональной консолидации и солидаризма». Данная ситуация не изменится в лучшую сторону, если власть на макроуровне «будет замкнута на саму себя, решать свои проблемы в ущерб общественным. Тогда и на микроуровне наиболее ярко будет проявляться адаптационный индивидуализм, не считающийся ни с чем, кроме собственной выгоды».

Журналистка Глория Стюарт в начале 1960-х стала собкором английского издания New Statesman. Ещё в Англии она увлеклась борьбой за мир и попала на прицел советского посольства. Вскоре в Москве у неё появился куратор из КГБ, благодаря которому Стюарт сделала несколько громких материалов. Но КГБ ей не помог, когда Стюарт написала статью о диссидентах, и её выслали из СССР. В своих воспоминаниях она также описывает Москву того времени — с дороговизной и сословностью.



В ресторане «Арагви» неподалёку от Пушкинской площади за алкогольным шестичасовым обедом моим контактом стал Вячеслав Иванович. Как это водится у КГБ, я никогда не узнала его фамилии даже по прошествии многих лет. Со своим знакомцем из советского посольства в Лондоне я больше не встречалась ни разу. Меня тихо передали с рук на руки его коллеге.

Вячеслав Иванович сам мне ничего не рассказывал: он либо подтверждал, либо опровергал предлагаемый мною материал. Он обеспечивал подлинность информации, полученной из слухов и шушуканий. МИД выделил мне как корреспонденту квартиру. Она мне не нравилась – была далеко. Вячеслав Иванович помог поменять её на другую, неподалёку от офиса Рейтера и Центрального рынка на улице Садовой-Самотёчной.

В 1972 году группа архитекторов предложила построить в Москве большой Дворец Ленинизма. Он должен был располагаться в Замоскворечье. Дворец представлял собой шар диаметром 700 метров на сооружении высотой 1000 метров. В этом здании предполагалось разместить все гуманитарные учреждения СССР, зал на 100 тысяч мест. Постоянно работали бы в нём 80-100 тысяч человек. Для Дворца предполагалось построить ещё одну кольцевую дорогу вокруг Кремля.



Как сердце народа возникает в верхней части зала всенародных собраний зал съездов Партии. На его расположенных в виде серпа и молота трибунах могут разместиться 25.000 человек. Система безопасных монорельсовых дорог позволит делегатам быстро попадать на нужные трибуны.

Внутри оболочки зала съездов, имеющей в сечении 60 метров, спроектированы залы для пленарных заседаний, приемов, пресс-конференций, комнаты отдыха, кинозалы и т. д.

Как мозг Партии возникает в верхней части зала съездов хранилище реликвий и памяти вождя — Музей В.И.Ленина.

Предлагаем устроить специальный траурный зал, в центре которого будет помещен куб с гранью в один метр, изготовленный из платины, а на него возложен партийный билет основателя Коммунистической партии Советского Союза.

В средние века в Западной Европе в качестве наказания прелюбодеев не утвердилась византийская норма - кастрация любовника и отрезание носа неверной женщины. Вместо этого оба любовника, голые, связанные верёвкой, бежали по городу. Иногда мужа неверное жены и саму женщину катали на осле. Это символизировало низведение мужчины до женщины, их символическую смерть, что выглядело более суровым наказанием, чем смерть физическая.



Однако, в плане диффамации виновного, «бег» был значительно более эффективным наказанием, нежели смертная казнь. Пробежка по городу в голом виде, в компании собственной любовницы, под градом ударов вела к публичному осмеянию, унижению мужчины, к превращению его в преступника – и не только.

Особое значение здесь имело даже не раздевание мужчины, виновного в адюльтере, но верёвка, привязанная к его гениталиям, самым серьезным образом угрожавшая его мужскому достоинству. Подобным образом достигался эффект имитации кастрации, приводившей не просто к унижению человека, но к символическому лишению его половой идентичности, к превращению его в женщину и, как следствие, к исключению его из общества полноценных мужчин.

Лишь 8% российских рабочих, как они заявляют, не имеют проблем в жизни. Среди остальных главные жизненные ориентации - вдоволь питаться и решить квартирный вопрос. Работа для них - просто завод, с которым он не чувствует общности. Рабочие почти не отличаются от "среднего россиянина" - не стремятся путешествовать, повышать свой статус, получать удовольствия и зарабатывать большие деньги.



В целом исследованные воззрения рабочих крупных промышленных предприятий совпадают с тем, как россияне в основной своей массе видят собственные устремления. На графике выше видно, что два основных жизненных ориентации россиян — здоровье и семья. Далее с большим отрывом следуют достаток, работа и свобода. Зато почти никто из «среднестатистического жителя России» не стремится путешествовать, повышать свой статус, получать удовольствия и зарабатывать большие деньги.

В начале 1990-х в России началось массовое почитание старицы Матроны Московской. Начало поклонению положил игумен Евстафий, нарисовавший на иконе встречу Матроны со Сталиным. Вслед за ним легенды о старицах начали придумывать воссозданные монастыри, чтобы заработать денег. Кроме того, почитание стариц устанавливало догму в РПЦ, что православные должны жить в симфонии со властью.



Деревенское происхождение почитателей Матроны явствует и из таких ее чудес, как обличение женщины, продававшей молоко, в которое попала мышь, помощь в поиске потерявшихся лошадей, советы относительно покупки коровы и пр. Неудивительно, что все эти истории совершенно исчезают из последующих популярных кратких изданий жития Матроны — вероятно, слишком они экзотичны для современного читателя. В то же время «деревенские» истории сохраняются в монастырских изданиях жития — и Ново-Голутвина, и Свято-Покровского, где находятся мощи Матроны.

История о встрече со Сталиным, организованной через земляческую сеть деревенских мигрантов из Себено, также не вошла в последующие многочисленные издания жития Матроны. Исключением является переиздание «Сказания» братством Александра Невского в Переславле-Залесском совместно с Ново-Голутвиным монастырем, но и в нём первоначальный рассказ укорочен и значительно отредактирован.

Французский коммунист Гиенэф приехал в СССР в 1923 году, где стал видным авиационным деятелем (некоторое время он даже жил в доме ГПУ на Лубянке). В 1933 году он покидает СССР. Во Франции Гиенэф написал книг о сталинском режиме, который он характеризует как "самую безжалостную машину эксплуатации человека человеком, не снившуюся самому Карлу Марксу". Советский режим он характеризует как фашистско-технократический.



В конце второго раздела Ивон пишет: «Свободы трудящихся нет как таковой. План предъявляет жёсткие требования по своему определению. Он не допускает малейшего отклонения от дисциплины и указывает каждому человеку планового общества отдельное, пронумерованное место. В условиях надзора, классификации, контроля он должен выполнять действия, продиктованные свыше, играть заранее предписанную роль. Он всего лишь маленький математический знак в общем плане. Его судьба, его еда, его одежда — только математические кривые на черной доске, и ничего более. Каждый трудящийся подобен каторжнику, безвозвратно прикованному к определённому месту, заданию, которые не подлежат обсуждению.

Исчезновение капитализма, следовательно, не обязательно приводит к освобождению трудящегося. Русский пример показывает возможное существование режима, который мы не предусмотрели: техно-экономическое и социальное господство, пришедшее на смену капиталистическому».

А Захар Прилепин который день уже стенает, что простым русским людям царь дал доступ на дешёвые качественные курорты Турции. И пишет он это всё это из Берлина, Рима, Парижа, где жрёт кушает устриц и пьёт вино.
Во всей красе он своей имперской тушкой демонстрирует, что такое неизбывное сословное общество в России. "Чернь, знай своё место! По заграницам должны шастать такие опричники, как мы!"